Взгляды их встретились, и в этот момент здесь стояли не два врага. Но двое тех, кому всё больше становилась небезразлична судьба пророчицы из Лаймхаус.

Наемница с удивлением оглядела седовласого фонарника и спросила с горечью осознания собственной чудовищной сути:

— Разве не ведаешь ты, к кому взываешь в поисках человечности?

— О, я прекрасно понимаю, кто ты, — хитро протянул сэр Марлоу, повернув ручку входной двери. — Этого не понимает только Триумвират.

Дневной свет от входа разлился по полу, ослепив ярким сиянием и заставив Катрину отступить в тень. Седовласый фонарник скрылся на улице, закрыв за собой входную дверь. Во дворе завелся двигатель автомобиля «Пенар и Левассор», и сэр Марлоу уехал.

Возможность проводить последующие дни с Катриной помогла им с Джульетт сдружиться, что благоприятно сказалось на состоянии здоровья пророчицы. Джульетт выглядела теперь энергичной и жизнерадостной, хотя по временам её продолжала одолевать тоска по отцу. В такие минуты Катрина оказывалась рядом и всегда находила нужные слова, которые тотчас помогали Джульетт успокоиться.

Видя теплое заботливое отношение наёмницы Триумвирата к юной девушке, лорд Смит конечно же чуял подвох, но был связан по рукам и ногам распоряжениями сэра Марлоу. А потому либо оставался безучастным наблюдателем, либо вовсе предпочитал проводить время в своём кабинете.

С Джеромом Джульетт тоже нравилось общаться, что очень воодушевляло племянника лорда Смита. Вместе они прогуливались по дому и окрестностям. Джером научил Джульетт играть в шахматы и рассказывал о любимых книгах, названия которых она прежде никогда не слышала.

Они часто говорили о своих мечтах. Таких простых и отчасти грустных. Джером хотел увидеть мир, путешествовать, выполняя задания фонарников. В этих разговорах Джульетт поняла, что уже живет похожей жизнью. И она ничуть не захватывающая. Однажды пророчица так и сказала Джерому. Что его книжные представления о героических подвигах слишком далеки от тягот настоящей жизни, и если он отправится в путешествия с заданиями Ордена, то эти странствия разочаруют его, а подвиги принесут лишь боль. С тех пор Джером старался не заговаривать о вещах, которые случайно могли напомнить Джульетт о том, что ей довелось пережить.

Уоллес и Галлагер посменно продолжали приглядывать за Катриной. Выглядело это ненавязчиво, оба для отвода глаз затевали пустые доброжелательные разговоры, но наёмница прекрасно понимала, что к чему. Они были её надзирателями. Одной рукой они приносили ей свиную кровь, чтобы усмирить её кровавую жажду. А другой рукой придерживали рукоять заряженных серебром револьверов за поясом.

Доктор Сагал долго не появлялся и объявился лишь утром 5 сентября. В тот день погода впервые сделалась по-настоящему осенней. С самой зари стоял густой туман, облепивший окна особняка Смитов серой пеленой. Катрина, Джульетт, Джером и Галлагер сидели в холодном сумраке гостиной. Наёмница рассказывала Джульетт о принятых у сербских цыган особенностях хиромантии, не забывая добавить колких скептических комментариев, чем изрядно смешила Джульетт.

— А вы сами верите в какую-либо магию, — поинтересовался тогда Галлагер у Катрины. — Любопытно мне, что лордоки об этом думают.

На что Катрина ответила, сначала по-странному надолго задержав на нём взгляд:

— Вера в магию это человеческие суеверия. Отнюдь не наши. Мне ближе рационализм. Но мир сей устроен весьма сложно. Мои глаза видели то, что вы бы назвали магией. Чтобы постичь этот мир во всей его глубине всякому уму придется переступать и через рационализм и через суеверия.

Появление доктора Сагала прервало разговор. Вид у него был чем-то озабоченный, что подметили Катрина и Галлагер. Сагал с порога поздоровался и позвал Джульетт на снятие повязки. На сей раз уже окончательное. Джульетт сразу же вспомнила о конверте, который сэр Марлоу оставил для доктора Сагала, и, сказав об этом вслух, поспешила сначала к себе в комнату, чтобы взять конверт.

— Я не совсем понимаю, а где сам сэр Марлоу? — осведомился доктор Сагал, поправив очки.

— Вернулся в Лондон, чтобы подготовить внезапную экспедицию, — проговорил Галлагер и переглянулся с Катриной. — Видимо, что-то чрезвычайно важное для Ордена. Для всех он оставил распоряжения относительно дел фонарников, а также относительно мисс Фэннинг и наёмницы.

— Как неожиданно, — помрачнев, обронил доктор Сагал.

— А что, у вас к нему какое-то дело?

— Не совсем.

— А где вы пропадали последние несколько дней? — требовательно осведомилась Катрина.

Доктор Сагал определенно находил удивительным тот факт, что представительница Триумвирата задает ему подобный вопрос, да ещё в столь строгой форме, но ответил:

— Было много врачебной работы, и один из пациентов пропустил целых два приема, заставив себя подолгу ждать. Вообще говоря, он пропал. Я это выяснил, порасспросив о нём людей. Что очень странно, его беспокоили желудочные боли, и мы пока так и не подобрали действенное лечение. Сегодня я собираюсь навестить его дома.

Галлагер озадаченно хмыкнул на всю гостиную.

— Пропал, говоришь? А кто твой пациент, можешь сказать?

— Дэн Хогарт, фермер.

— Хогарт? Это их ферма на окраине Розингс-Мид?

— Да, всё верно.

— А почтальон Бреннус случайно не рядом с ними живет?

С минуту подумав, доктор Сагал покачал головой:

— Не могу сказать. Бреннус никогда ко мне не обращался.

— А я знаю, — неожиданно воскликнул Джером.

— Ну, говори, парень, — кивнул Галлагер.

— Они соседи. Хогарты и мистер Бреннус. Земля Хогартов заканчивается у изгороди почтальона, потому что отец мистера Бреннуса продал участок Хогартам.

Галлагер звучно вздохнул и хмуро посмотрел сначала на Катрину, потом на доктора Сагала.

— Что-то случилось, — поняла Катрина.

— В пабе говорят, почтальон тоже пропал. Мистер Бреннус, — пояснил Галлагер. — Никто не получил свою почту. Каждый вечер ворчат по этому поводу. Я бы сказал даже, небольшой переполох назревает. Так что Хогарт не единственный, кого давно не видели.

— Они соседи и оба пропали? — обеспокоенно произнес доктор Сагал.

— Это не хорошо, — с мрачным азартом протянула Катрина. — Они уже здесь.

— Кто? — испугался Джером.

Наёмница обратилась к Галлагеру:

— Это дело рук стражей.

— Будем надеяться, что нет, — не теряя самообладания, сказал доктор Сагал.

Галлагер поднялся из кресла:

— Доктор Сагал, давайте-ка лучше мы с Уоллесом наведаемся к Бреннусу и Хогартам. Разузнаем, что к чему. А вы пока останьтесь, уделите внимание Джульетт.